Лекция 5 Тридцатилетняя война в Германии Упадок Германии к нач. 17 в. С развитием океанских и морских сношений на западной окраине Европы торговое движение через Альпы и по большим немецким рекам очень ослабело; ближайшие к горным выходам города разорились и пришли в упадок. Большие купеческо-банкирские дома, на которых держалась империя Карла V, объявили банкротство и бросили торговлю. Расстроился также и большой союз северонемецких городов, Ганза, так как центры всемирной торговли передвинулись на за¬падную окраину Европы, в Лиссабон, Антверпен, Амстердам. Поднялись сильные государства, Англия, Да¬ния, Швеция; с их сплоченными силами не мог бороться ганзей¬ский союз, составленный из разбросанных по побережью Балтики самостоятельных го¬родов. Английские купцы при королеве Елизавете стали ввозить в Гам¬бург в большом количестве английское сукно и стеснять этим все более ткацкое дело в Германии. Когда имперские власти попробовали воспретить этот ввоз, их приказ остался бессиль¬ным. Напротив, английское правительство в ответ предприняло очень действенную и тяжелую для немецких купцов меру: оно закрыло старый ганзейский Стальной двор в Лондоне и изгнало торговцев вместе с их старшинами. На другом конце, в Балтий¬ском море, против Ганзы выступила Швеция. Шведы заняли Ре¬вель и воспретили ганзейским купцам торговлю с московским государством через Нарву. Захватив единственный выход к морю из большой русской равнины, шведы сами не обратились, одна¬ко, к торговле, но получили выгоду в виде привозных пошлин и допустили в Балтийское море голландцев. Таким образом, ганзейцы были оттеснены; от союза стали отпадать города, один за другим, и с сер. 17 в. ганзейские собрания прекратились. С падением городов усилились князья, владевшие террито¬риями; руководствуясь узкой политикой, они запирали тамо¬женными заставами границы своих владений и затрудняли внут¬реннее движение. Промышленным стеснениям подавала руку религиозная нетерпимость: торговцы, не разделявшие вероисповедания верховного владете¬ля территории, изгонялись из нее. Ухудшилось также положение крестьян. Помещики в восточ¬ных земледельческих областях, входящих сейчас в состав Прус¬сии, Австро-Венгрии, Польши и Западной России, старались извлечь выгоду из торговли с морскими державами, Англией, Голландией, Испанией, Францией. У них открылась возможность выгодно сбывать свой хлеб по рекам, текущим в Балтийское и Северное моря, и они обратились к усиленной разработке земли. Вместо того, чтобы нанимать крестьян за плату, они стали изыс¬кивать способы, чтобы закрепостить их. Местами барщина была так усилена, что распространялась даже на воскресенья; по этому поводу саксонский курфюрст пробовал напоминать своим дво¬рянам, что "даже скоту дают отдых по праздникам". В областях, которые можно было бы назвать дворянскими республиками, вследствие крайней слабости княжеской власти, в Мекленбурге, Померании, Лифляндии, дошло до полного рабства с обычаем продажи рабочих людей без земли. Вопрос церковный, не решенный в предшествующую эпоху, вносил новую вражду в разрозненную и разорявшуюся страну. Везде вновь вступавший во владение землей князь мог навязать населению свою веру. В мелоч¬ности религиозных счетов отражалась экономическая и политическая раздробленность страны. К кон. 16 в., благодаря деятельности иезуитов, роли католиков и протестантов в Герма¬нии переменились, сравнительно со временем Реформации; те¬перь католики действовали скорее в качестве нападающей силы, пользуясь вместе с тем раздором кальвинистов и лютеран в протестантском лагере. В нач. 17 в. католики составили Лигу, наподобие французской, против протестантской Унии. Восстание чехов и реакция в Богемии Особенную силу влияния приобрели иезуиты в южных частях Германии, в Баварии, и при дворе Габсбургов. Между тем, во вла¬дениях австрийского дома, в Богемии, Моравии, собственно Ав¬стрии и в Венгрии, дворянство и горожане по большей части приняли Реформацию. В Богемии протестантизм примкнул к церковному устройству умеренных гуситов, чашников, признан¬ному королями еще в 15 в., в Моравии было много анабаптистов, вышедших из Германии, в остальных землях распростра¬нялось лютеранство и кальвинизм. Свобода исповедания была частично даже признана особыми соглашениями или грамотами государей; у чехов во главе протестантской церкви стояли конси¬стория, пражский университет и выбираемые земскими чинами дефензоры (защитники). В габсбургских землях так же, как во Франции и Нидерландах, протестанты составляли оппозицию в ландтагах (соответствующих штатам). В нач. 17 в. дворян¬ство разных областей стало входить во взаимные соглашения с тем, чтобы ограничить власть императора общим сеймом. Габсбургам оставалось для спасения своего авторитета прибег¬нуть к неумолимому проведению католической веры и к разъ¬единению областей, чтобы по отдельности сломить сопроти¬вление местных чинов. Эти два начала, католицизм и сепаратизм, и сделались основными правилами их политики на два века. В 1619 г. императором стал ревностный ученик иезуитов, Фердинанд II, в молодости на богомолье в Лоретто давший обет Богоматери посвятить свою жизнь истреблению ереси. Угро¬жавшие своими вольностями, чехи отказались признать его и выбрали себе королем одного из протестантских князей Герма¬нии, Фридриха Пфальцского, зятя короля английского Якова I. Подавлением чешского восстания и началась Тридцатилетняя война, которая распространилась на всю Германию и постепенно затянула все европейские государства (1618—1648). Ни у императора, ни у его протестантских противников не было своего постоянного войска. Император должен был искать поддержки у Католической лиги князей, которая имела в своем распоряжении наемную армию. Начальник ее, бельгиец Тилли, разбил чехов под Прагой на Белой горе и заставил бежать проте¬стантского короля. Для Богемии наступила полная реакция, од¬новременно сломившая старое дворянство, самостоятельные го¬рода, независимость земских чинов и протестантизм. За казнью мятежных сеньоров последовало изгнание массами протестант¬ских дворян и конфискация их имуществ. Отнятые земли были розданы католическим дворянам, т.е. тем, кто остался верным императору, его фаворитам, и поступили в продажу; спекулянты покупали имения и продавали их с большой выгодой. Около 500 крупных владений, три четверти всей территории Богемии, пе¬ременили владельцев; положение обязанных крестьян осталось то же самое, но новые помещики воспользовались разорением от войны и от изгнаний и захватили часть крестьянских земель. Протестантское богослужение, ненавистное императору, было запрещено, и народный чешский язык в церквах опять заменился латинским. Католическому ду¬ховенству вернули отобранные у него протестантами земли и богатства и щедро заплатили за понесенные убытки. Университет был отдан в руки иезуитов. Страна обеднела и опустела, закрылись ее знаменитые рудники; но с удалением наиболее независимых людей, образованных преподавателей, проповедников, техников, тем легче установи¬лось господство габсбургского абсолютизма и чиновничества. В города присланы были военные начальники; они распоряжались городским иму¬ществом, наблюдали за порядком, назначали учителей. Ландтаг лишился почти всякого значения; созыв чинов отныне зависел от усмотрения государя; путем возведения в рыцари он мог ввести в его состав иностранцев. Чешский язык в делах должен был уступить немецкому. В виде символического увенчания реакции Фердинанд II объявил свою власть в Богемии наследственной, тогда как раньше король этой страны считался выборным и подлежал утверждению ланд¬тага. Общая война в Германии Так как, с подавлением протестантизма в Богемии, католиче¬ская реакция стала грозить всей Германии, протестанты попыта¬лись выставить своих наемников против императора и Лиги; Тилли продолжал их разбивать, пока не выступил на защиту про¬тестантизма датский король. Войска Лиги оказались теперь слишком слабы; притом император давно хотел отделаться от опеки Лиги; он принял поэтому предложение одного чешского дворянина, Валленштайна, ученика иезуитской коллегии, разбо¬гатевшего от скупки имений изгнанных чешских протестантов. Валленштейн предложил набрать для императора собственную армию при условии, что начальнику ее будет предоставлена пол¬ная свобода действий; он разослал повсюду вербовщиков, кото¬рые раздавали задатки охотникам, привлекали незанятых людей обещаниями необычайной награды и добычи; скоро составилась большая для того времени армия в 50000 человек из самых раз¬личных национальностей. Валленштейн оказался очень искусным фельдмаршалом: он умел вести войну в широких размерах, со¬вершать большие переходы, возводить укрепления и осадные работы, устраивать подвоз припасов. Валленштейн пе¬ренес войну на Север, где преобладали протестанты, прогнал дат¬ского короля, заставил его просить мира и завоевал для импера¬тора балтийское побережье. Но вместе с тем, распоряжаясь само¬властно, Валленштейн затронул права князей: он изгнал владете¬лей Мекленбурга, и император обещал ему это приморское княжество; Валленштейн принял даже титул "генерала Балтийского моря и океана", рассчитывая утвердить господство свое в север¬ных морях. Император торжествовал победу и издал Восстановительный эдикт, которым хотел уничтожить все приобретения протестан¬тов в последние 75 лет: все, что было ими секуляризовано из ду¬ховных владений после Аугсбургского мира 1555 г., должно было отойти опять к католической церкви. Эдикт принес выгоды не только католической партии; он крайне усилил власть императо¬ра в распоряжении территориями империи, а образ действий Валленштейна показывал, как это может быть опасно для князей. Поэтому князья по предложению главы Лиги, баварского кур¬фюрста, потребовали у императора отставки Валленштейна (1630). В это время на южном берегу Балтийского моря высадился шведский король Густав Адольф, принося помощь делу протестантов. Шведы выступили незадолго до того с широкой завоевательной политикой; их военные успехи позволили завоевать почти непре¬рывный ряд земель вдоль всего восточного побережья Балтий¬ского моря. Шведам оставалось приобрести южную окраину его (Померанию), чтобы окружить Балтику со всех сторон и сделать шведским внутренним морем. Появившись в Германии, Густав Адольф не только хотел помочь единоверцам, но также закон¬чить обширные завоевания Швеции. "Снежный" король, как в шутку называли его в Вене, где его силы считали ничтожными, привлек быстро массу незанятых военных людей, разбил несколько раз войска Тилли, прошел в Южную Германию и гро¬зил наступлением на саму Вену; Ришелье обещал ему помощь и субсидии. Императору оставалось снова обратиться к Валленштайну. Но фельдмаршал, который уже предлагал свои услуги королю швед¬скому, поставил на этот раз императору еще более тяжелые усло¬вия; он требовал права распоряжаться всеми землями, какие только завоюет, и в награду одно из наследственных владений Габсбургов, разумея Богемию. Опять в самый короткий срок со¬бралась армия около знаменитого имени. Валленштейн заставил Густава Адольфа уйти с юга и хотя был разбит при Люцене в Сак¬сонии, но зато все успехи шведов были уничтожены смертью их короля в этой битве. Валленштейн не старался извлечь выгоду из этого положения: он остался в бездействии и завел с врагом таинственные переговоры, вероятно, рассчитывая занять ней¬тральное положение и обеспечить себе княжество в Богемии. Од¬нако это не соответствовало интересам ближайших его военных помощников, живших войной; в среде офицеров составился за¬говор, и они его убили, к большому удовольствию императора, который избавился от опасного диктатора (1634). От начала войны до смерти Валленштейна прошло 16 лет, а спору не виделось и конца. Религиозный вопрос, из-за которого началась война, отступил на второй план. Князья разрушили при чужой помощи притязания императора и спасли свою самостоя¬тельность, но зато теперь выдвинулись иностранные силы, шве¬ды и французы, которые пользовались полем борьбы в Герма¬нии, чтобы отнять у обессиленной страны важные для них терри¬тории. Война протянулась еще на 14 лет. Северные князья Герма¬нии заключили мир с императором, но их земли не избавились от военных ужасов; почти каждый год выходили шведы из занятой ими Померании и после похода на императорские земли возвра¬щались назад на зимние квартиры; перед ними сначала отступа¬ли, а потом за ним двигались императорские войска, проходя во второй раз по тем же несчастным странам, Саксонии, Бранденбургу. В то же время французы опустошали юго-запад Германии, земли по Среднему Рейну и Верхнему Дунаю. Такая продолжительная война была возможна лишь при осо¬бых условиях рекрутирования солдат и содержания их. Валленштайн выразил это в словах: "война питает войну". Солдат нанимали как рабочих для постройки дома; капиталом для их возна¬граждения должны были служить завоевание и добыча. Но раз так легко получали незанятых людей, искавших добычи, войну можно было тянуть до полного истощения страны, переносить ее из края в край. Долгое время в Европе существовали два военных рынка: один в Голландии в непрерывной борьбе с испанцами, другой — на востоке, в Венгрии и Польше. Вся Германия пре¬вратилась в чудовищный по размеру военный рынок. Молодцы, набираемые вербовщиками были из всех стран: в Тридцатилетней войне в Германии служили ита¬льянцы, хорваты, поляки и венгры, валлоны и голландцы, французы, англичане, шотландцы и ирландцы. Эти люди легко переходили из одного лагеря в другой, им были безразличны по¬литические интересы, из-за которых спорили государи и владетели; от шведской армии отделился отряд ваймарцев, сражавшихся на Рейне против императора и на денежные средства Франции; после смерти начальника, Бернгарда Веймарского, его армию старались привлечь наперебой император, один католический и один протестантский князь; но всех искуснее и щедрее оказался Ришелье, перетянувший этих немецких солдат на службу Фран¬ции. Для наемников был совершенно безразличен и религиозный вопрос, из-за которого вели войну: солдаты французского короля, по словам Ришелье, "люди всех испо¬веданий, мазали сапоги священным елеем, ломали иконы Бого¬матери, топтали хлеб Причастия и стреляли по Распятию". Сол¬дату платили в сущности немного: он должен был за свой счет одеться, завести лошадь и достать оружие; однообразной формы не было, поэтому, например, в битве шведов с императорскими войсками сражающиеся, чтобы узнавать своих, нацепили себе особые знаки, протестанты — зеленые ветки, католики — белые ленты. Солдат брал себе в стране все, что хотел, тем более, что по окончании войны ему грозили полная безработица и нищета. Этих солдат нельзя было держать в дисциплине. Они превра¬щались после победы или взятия города в зверей. Часто они вы¬резали или вешали все мужское население и, унеся добычу, пре¬давали пламени селение. Когда Тилли взял богатый Магдебург, перед самым приходом Густава Адольфа, в соборе нашли полсот¬ни обезглавленных женщин, солдаты со смехом нацепляли детей на пики. На просьбу граждан о пощаде Тилли сказал: "подождите еще час; я посмотрю, что можно будет сделать; надо же дать сол¬дату что-нибудь после стольких опасностей и трудов". По мне¬нию другого начальника, чтобы держать среди них порядок, по¬надобилось бы больше виселиц, чем домов, и больше веревок, чем деревьев. Валленштейн привлекал более всего тем, что предо¬ставлял своим солдатам полную свободу. Густав Адольф привел из Швеции образцовое войско, набранное из крестьян и дворян: солдатам строго воспрещено было грабить; каждый день в лагере происходило богослужение, при котором присутствовал король. Но скоро он должен был принять много посторонних наемников обычного типа, и сами шведы после его смерти одичали и обратились в разбойничающую армию. Целые области, разгромлен¬ные войсками всех партий, Саксония, Силезия, Бранденбург, Швабия обратились в печальные пустыни, которые после войны надо было заселять заново. Германия по Вестфальскому миру Единственным выходом из бесконечной войны было возна¬градить иноземные державы за счет Германии и внутри признать равноправность религиозных партий. По Вестфальскому миру 1648 г. шведам отдали часть Померании с устьем Одера и устье Везера; французам — часть Эльзаса на Рейне. Император сохра¬нил в своих наследственных владениях полное господство и удер¬жал всю силу католической реакции; в остальной Германии дали равноправие вероисповеданиям, включая кальвинис¬тов, и допустили свободу католиков в землях протестантских князей и протестан¬тов в землях католических князей. В других отношениях владетельные князья усилились: за ни¬ми было признано право самостоятельно вести переговоры и заключать союзы с иностранными державами; император утра¬тил всякий авторитет в общих делах Германии. Но и рейхстаг не имел никакой силы: для решения общих дел в нем требовалось не большинство голосов, а единогласие трех курий, курфюрстов, остальных князей и городов, т.е. нечто почти недостижимое. Для решения церковных вопросов не существовало вовсе законного способа, так как в этом случае чины империи расходились на две равные стороны. Весь порядок был как бы рассчитан на бездей¬ствие империи в целом и на самостоятельность ее частей. Князья перестали сами являться на рейхстаг и присылали только своих уполномоченных. При этих условиях единство империи было только пустым звуком. Германия осталась обширным полем, на котором время от времени европейские державы решали свои споры, отчасти местом вербовки солдат; мелкие правители прямо продавали своих людей на службу в чужие края, иногда даже в заокеанские колонии.