Возникновение республиканской партии Король соглашался на все реформы с явной неохотой. Он втайне дожидался случая, чтобы выйти из своего плена, сбросить опеку и опрокинуть конституционное устройство, которому при¬сягнул. Еще более поддерживала его в том королева Мария Анту¬анетта, его родственники и остатки придворной партии. Людовик XVI возымел несчастливую мысль бежать из Франции, чтобы присое¬диниться к эмигрантам. Но его узнали недалеко от границы Бель¬гии и вернули в Париж. Собрание, правда, взяло короля под стражу и временно отрешило его от исполнительной власти, но выступило в то же время резко и сурово против республиканцев. Барнав, до тех пор горячий сторонник ограничения монархии, заявил: «революция должна остановиться; еще шаг на пути свободы, и мы уничтожим королевскую власть; еще шаг на пути равенства, и мы увидим уничтожение собственности». Через месяц после бегства короля должен был происходить праздник федераций, т.е. общего объединения всех францу¬зов. Противники монархии составили петицию о низложении Людовика XVI и предложили желающим подписать ее на «алтаре отечества», воздвигнутом на Марсовом поле, где народ должен был собираться на праздник. По распоряжению собрания на поле явились, однако, мэр Парижа Байи и Лафайет с войсками и На¬циональной гвардией. Толпа стала бросать в солдат камни, а те дали залп по толпе, убили и ранили несколько человек. Якобинский клуб сделался главным сосредоточием радикальных идей, соединяя в себе преимущественно людей с образованием, адвокатов, литераторов, артистов, врачей, учителей, техников, клуб стал вести горячую агитацию особенно среди низших классов городского населения. Опираясь на свои про¬винциальные объединения, якобинцы выступали сплочен¬ной силой на выборах в городские и департаментские должности и Законодательное собрание. В условиях пассивности народа якобинцы, несмотря на то, что были в меньшинстве, проводили своих кандидатов и овладевали городскими советами. Всё это привело к власти якобинцев над всей Францией. В сентябре 1791 г. Учредительное собрание закончило свою работу и уступило место новому Законодательному собранию, выбранному согласно конституции. Теперь сторонники конституционной монархии уже со¬ставляли консервативную правую сторону. Левую образовали демократы, склонявшиеся к республике; в их среде большинство принадлежало партии, получившей потом имя жирондистов (от департамента Жиронды). Их лидером был Кондорсе, математик и нату¬ралист, сотрудник Энциклопедии и толкователь Монтескье. Жирондисты не имели опоры в большинстве парижского на¬селения. Мелкая буржуазия, лавочники, ремесленные мастера, рабочие мануфактур, необеспеченная интеллигенция примыкали к деятелям более радикального направления, не занимавшим мест в Законодательном собрании. Из них наиболее выдавались адвокат Дантон, Робеспьер, очень популярный в Якобинском клубе и журналист Марат. Толчком к дальнейшему развитию револю¬ции послужило вызывающее поведение эмигрантов, которые скопились на рейнской границе и грозили революционной Фран¬ции военной расправой. В ответ на это Законодательное собрание о введении смертной казни для эмигрантов, которые не вернутся на родину после известного срока. Король наложил veto на декреты собрания против эмигрантов и духовных лиц. Это только усилило раздражение против него в собрании и в народе. Стали говорить о его тайных сношениях с иностранными дворами, которые готовились вмешаться во внутренние дела Франции. Жирондисты считали нужным пред¬упредить внешних врагов и ответить им народной войной, которая долж¬на была превратиться в общее восстание народов против коро¬лей. Людовику XVI со своей стороны казалось, что война помо¬жет ему выйти из затруднения; он составил министерство из жи¬рондистов и объявил войну Австрии; в армию начали записы¬ваться массами добровольцы из молодежи. Сложились револю¬ционно-патриотические песни, а между ними знаменитая «Мар¬сельеза» Руже де Лиля. На защиту Парижа двинулись из провинций группы «федератов», т.е. отря¬ды добровольной милиции. Падение монархии Движение повернулось прежде всего против монархии. Лю¬довик XVI отказался утвердить решение собрания об устройстве лагеря для 20 000 федератов в Париже; тогда министерство жи¬рондистов вышло в отставку. Жирондисты думали подейство¬вать на короля крупной народной демонстрацией. 20 июня 1792 г. большая толпа вошла в Тюильри, король должен был на¬деть революционный красный колпак и пить из бутылки за здо¬ровье народа; но утверждения отвергнутых им постановлений не добились. Между тем, пришли вести о вторжении врага, прусса¬ков, в пределы Франции. Командующий армией на границе, Лафайет, казался очень ненадежным: он больше занимался внут¬ренними делами, обвинял в беспорядках якобинскую «шайку», говорил вызывающим тоном с собранием и обещал королю под¬держку войска. Для парижан было ясно, что в дворце скрывается измена. Из 48 секций, т.е. самостоятель¬ных общин, на которые разделялся Париж, 47 потребовали низ¬ложения Людовика XVI. Радикальные якобинцы стали действовать ре¬шительно. Они вооружили рабочих в предместьях Парижа, за¬хватили здание Ратуши и выбрали новый демократический со¬став Коммуны. 10 августа восставшие под звуки набата двину¬лись на королевский дворец, охраняемый наемной швейцарской гвардией. Началась ожесточенная перестрелка, во время которой Людовик XVI бежал с семьей в Законодательное собрание: здесь в его присутствии королевская власть была «приостановлена», сам он отведен в тюрьму. Снова было образовано министерство жирон¬дистов, в которое вошел как министр юстиции, один из организаторов восстания, Дантон. По его предложению собрание назначило чрезвычай¬ный суд для наказания сторонников двора; он велел также произ¬вести обыски по всему Парижу, чтобы обнаружить спрятанное оружие и арестовать подозрительных. Тюрьмы наполнились мас¬сой людей, начались страшные расправы над заключенными. Конституция 1791 г. с падением монархии рушилась. Законо¬дательное собрание решило разойтись, чтобы дать место На¬циональному Конвенту (в сентябре 1792 г.), который дол¬жен был определить форму правления. Выборы в Конвент были проведены согласно новому закону о все¬общем избирательном праве. Первым делом Конвента была отмена монархии. Основание республики во Франции (22 сентября 1792 г.) было решено признать началом новой эры и следующий год считать первым годом революционного календаря. Отменялись христианские праздники, семи¬дневную неделю заменили десятидневной декадой. Введены бы¬ли новые названия месяцев, имевшие отношение к погоде и сель¬ским работам. Вандемьер (сент.-окт.) – сбор винограда, брюмер – туманы, фример – изморозь, нивоз – снег, плювиоз – дожди, вантоз – ветры, жерминаль – всходы, флореаль – цветение, прериаль – луга, мессидор – жатва, термидор – жара, фрюктидор – плоды. Республика возникла благодаря ряду случайностей, ее основа¬тели составляли ничтожное меньшинство в стране. Укреплению новой политической формы помогли военные успехи. Накануне открытия Конвента новый главнокомандующий Дюмурье отбил нападение пруссаков при Вальми и перешел в наступление. Французы заняли Бельгию, левый берег Рейна и отняли у сардин¬ского короля Савойю и Ниццу. В Конвенте центр тяжести передвинулся еще более влево сравнительно с Законодательным со¬бранием. Жирондисты занимали уже правую сторону. Более решительные группы якобинцев образовали партию мон¬таньяров (т.е. горы, по положению на более высоких местах амфи¬театра). Масса депутатов состояла из безразличных («болото»), которые голосовали в течение первых двух лет суще¬ствования Конвента (с осени 1792 до осени 1794) под давлением якобинских вождей и радикальной коммуны Парижа, а в послед¬ний третий год (с осени 1794 до осени 1795), после гибели большей части монтаньяров, под влиянием наступившей реакции. Якобинская республика Положение Франции в конце 1792 и начале 1793 г. было тяжелым. Вновь народившаяся республика получила по наследству от монархии банкротство финансов Монтаньяры требовали энергичного ведения наступательной войны и устрашения внутренних врагов революции. Наибольшую опасность в их глазах представлял пленный король, для освобождения которого двигались иностранные войска. Радикальные якобинцы хотели казнью короля покончить с проклятым прошлым. Робеспьер настаивал на необходимости «смерти Людови¬ка XVI для того, чтобы жила республика». Жирондисты хотели спасти короля; они согласились на суд Конвента в надежде, что приговор будет отдан на окончательное решение народа, и что народ отвергнет казнь. Но большинство Конвента, под давлени¬ем парижан, голосовало против обращения к народу и за казнь, которая и была исполнена в январе 1793 года. Между тем, росла внешняя опасность. К числу врагов Фран¬ции после казни короля присоединилась Англия, которая до тех пор держалась нейтрально. В коалиции 1793 года участвовали почти все европейские государства. На Дю¬мурье, главнокомандующего армии, завоевавшей Бельгию, нель¬зя было положиться. Он явно враждовал с монтаньярами и собирался восстановить при помощи армии монархию. Разбитый австрийцами Дюмурье, подобно Лафайету, бежал к врагу. Его преемники действовали совсем неудачно, и армия англичан и австрийцев опять стала наступать на территорию Франции. Внутри также поднималось восстание против республики. Когда Конвент объ¬явил усиленный набор солдат, в Вандее, кре¬стьяне отказались идти на службу; они вооружились и под име¬нем Христова воинства собрались вокруг неприсягнувших свя¬щенников; к ним присоединились дворяне и начали войну в за¬щиту монархии. В этих условиях по предложению Дантона, Конвент установил чрезвычайный революционный трибунал для суда и наказания изменников, заго¬ворщиков против республики. В ответ на Вандейское восстание Конвент объявил смертную казнь всем эмигран¬там и неприсягнувшим священникам; во всех общинах должны были образоваться револю¬ционные комитеты для наблюдения за подозрительными. Чле¬ны местных якобинских обществ всюду выступа¬ли главными деятелями и пособниками этих комитетов. Кроме того, Конвент стал рассылать по провинциям полномочных ко¬миссаров. Высший надзор за новой администрацией и устройство военной обороны были поручены Комитету об¬щественного спасения из 9 членов, назначаемых ежеме¬сячно Конвентом. Очень решительные в деле политической перестройки яко¬бинцы не хотели допускать перемен в распределении собствен¬ности. В марте 1793 г. появились в Париже и местами в провин¬циях агитаторы, которые жаловались на невнимание республики к интересам наро¬да; они требовали социального переворота в смысле установления равенства имуществ и общего пользования бо¬гатствами. Конвент, очень обеспокоенный этим учением коммунистов, прозванных «бешеными», объявил смертную казнь тому, кто осмелится предлагать аграрный закон, т.е. всеобщий передел земель. Руководители политики считали вообще, что с освобож¬дением крестьян без выкупа земельный вопрос решен; в виде символического увенчания свободы Конвент постановил сжечь феодальные грамоты. Все политические меры, принятые Конвентом, исходили от группы радикальных якобинцев. Жирондисты видели себя оттесненными от власти. В качестве провинциальных депутатов, они негодовали на политическое преобладание Парижа. Гнев жирондис¬тов обрушился на Марата, постоянно напоминавшего, что «рево¬люция сделана рабочими, ремесленниками, мелкими торговцами, мужиками, той массой неимущих, которых богатые зовут ка¬нальями, а Рим бесстыдно назвал пролетариями». Когда в Париже голодающие разгромили несколько пекарен и хлебных складов, жирондисты обвинили Марата в подстрекательстве и потребова¬ли предания его революционному трибуналу. Но Марат был оправдан, и парижский народ при выходе из суда осыпал его цве¬тами и отнес на руках в Конвент. Жирондисты потребовали так¬же низвержения демократической Коммуны. Этим нападением на соперников Жиронда вызвала их месть. Коммуна подняла мелких мастеров и рабочих парижских предместий; вооруженные их отряды два раза врывались в зал заседаний Конвента и доби¬лись исключения и ареста 29 выдающихся жирондистских депутатов. Они были отправлены в тюрьму и через несколько времени казнены. Некоторые жирондисты успели бежать: между ними Кондорсе, скрывавшийся в течение нескольких месяцев, снова захвачен¬ный и покончивший самоубийством. Другие подняли восстание против Конвента в провинциях. В больших городах, Бордо, Лио¬не, Марселе, Тулоне, Тулузе, якобинцев изгнали из городских со¬ветов и заменили жирондистами. Во многих местах среди вос¬ставших появились роялисты (сторонники монархии), которые в Лионе даже захватили власть. Корсика отделилась, Тулон принял в свою гавань англо-испан¬ский флот. Был момент, когда против Конвента и Парижа бунто¬вали 60 департаментов, а верными оставались 20. В этом критическом положении Конвент предпи¬сал призвать к оружию все молодое поколение страны, от 18 до 25 лет, и решил собрать чрезвычайный военный налог. Выдающийся военный организатор Карно, в качестве члена Комитета общественного спасения, создал из рекрутов несколько армий, и на¬правил их к угрожаемым окраинам. В общем Франция выставила до 850 000 солдат. Против внутренних врагов приняли самые суровые меры: Лион пригрозили разрушить до основания, в Нанте комиссар Конвента расстреливал и топил сотни людей, против вандейцев были отправлены истребитель¬ные "адские колонны". В Париже массами казнили подозритель¬ных, между ними были Барнав, Байи, знаменитый химик Лаву¬азье, поэт Шенье. Среди тревог внешней опасности и раздражения гражданской войны политическое устройство страны оставалось неокончен¬ным. В 1793 г. Конвент принял новую конституцию, которую, однако, было решено не вводить в действие до окончания войны и внутренней смуты. В конституции этой провозглашалось по¬литическое равенство всех французов; избирательное пра¬во получило все мужское население старше 21 года. В этот бурный год сложился особый идеал «граждан¬ской добродетели», составленный из спартанской суровости и американской простоты: мужчины и женщины стали носить темные костюмы, лишенные всяких украшений, говори¬ли друг другу «ты», «гражданин», «гражданка». Робеспьер говорил: «мы хотим такого порядка, где бы все низкие и жестокие страсти были обузданы, все благотворные и великодушные влечения, напротив, пробуждены к жизни са¬мими законами... мы хотим, чтобы в нашей стране нравствен¬ность заступила место эгоизма, честность — чувства чести, со¬знание долга заменило наслаждения, а презрение к пороку вытес¬нило презрение к несчастью». Демократы, занявшие место в городском управлении Парижа, пытались помочь бедноте, которая испытывала сильную нужду во время нашествия неприятеля и восстания в департаментах, затруднявшего подвоз припасов. Коммуна установила цены на хлеб и другие предметы первой необходимости, за нарушение которого торговцам грозили суровыми мерами. К концу 1793 г. внешнее положение изменилось. Войска Кон¬вента всюду стали одерживать победы под начальством молодых офицеров, выдвинутых революцией: Гош выбил австрийские войска из Эльзаса, Бонапарт удачной осадой заставил сдаться Тулон, в Вандее, Лионе и других местах восстание было сломлено. В 1794 г. французские армии перешли в наступление в Бельгии, на Рейне и в Савойе. Конвент объявил, что ведет войну против государей за освобождение народов. Среди этих успехов, между монтаньярами, создателями республики и организаторами побе¬ды, произошел раскол. Дантон и Демулен считали, что пора пре¬кратить террор; Робеспьер, подчинивший себе Комитет обще¬ственного спасения, требовал новых жертв. После казни Дантона, Демулена и Шометта, Робеспьер достиг неограниченного господства; своим положением он воспользо¬вался для того, чтобы ввести в Париже поклонение Высшему Существу. В театрально-драматическом шествии по улицам и в богослужении, напоминавшем католический культ, Робеспьер был впереди, точно первосвященник новой религии. Его подо¬зрительность стала, наконец, страшна его товарищам во всесиль¬ном Комитете общественного спасения. Против него составился заговор, и в Конвенте Робеспьеру не дали говорить; выступили нерешительные и потребовали его ареста. Хотя на другой день его и освободила Коммуна, но он подвергся новому заключению и казни с сотней сторонников, среди которых было большинство членов Коммуны и ее мэр. Это произошло 9 термидора II го¬да, т.е. 27 июля 1794 г. Реакционная республика Хотя победившая Робеспьера партия состояла из деятелей эпохи террора, но они не могли удержаться у власти, и с его па¬дением началась реакция против якобинства. Теперь выступили молчавшие до тех пор от страха депутаты «болота», среди них Сиейес. Конвент решил отделаться от всесильной Коммуны и разбил столицу на 12 самостоятельных муниципали¬тетов. Далее Конвент вернул в свою среду изгнанных в 1793 г. депутатов, среди которых, кроме жирондистов, были также роя¬листы. Новые правители не умели сладить с продовольственным во¬просом; когда они отменили фиксированные цены, началась дороговизна, и стал грозить голод. Рабочие парижских предместий, охваченные отчаянием, два раза нападали на Конвент (весной 1795 г.) с кри¬ком «хлеба и конституции 1793 г.» и были отбиты только воору¬женной силой. Реакционное большинство обвинило в соучастии с восставшими остатки партии монтаньяров и поспешило прису¬дить к казни и каторге своих сотоварищей, перед которыми так недавно дрожало; некоторые из них успели покончить жизнь самоубийством. Расправы в Париже послужили сигналом для же¬стокой резни в провинциальных городах, где реакционеры и монархисты дали волю своей ненависти к якобинцам, господство¬вавшим в 1793—1794 гг. Этот белый террор унес еще больше жертв, чем красный (названия от знамен, белого монархического и красного революционного). Тем временем ожили закрытые революционной Коммуной игорные дома, закипела биржевая игра и спекуляция, зашумели балы и маскарады. В са¬лонах дамы стали появляться в роскошных и откровенных туале¬тах; теперь считалось хорошим тоном смеяться над суровой про¬стотой якобинцев и над санкюлотами (простонародьем). Республика, основанная в 1792 г. под угрозой иноземного нашествия, через два года существования оказалась очень непрочной; у нее было мало сторонников. Против нее, помимо дворян, вооружилось почти всё духовенство; она ничем не расположила в свою пользу крестьян; зажиточная буржуазия бы¬ла напугана произволом комиссаров Конвента. Оставалось одно ремесленное и рабочее население Парижа. Но Конвент, уничтожив партию монтаньяров, оттолкнул от себя рабочие группы и мелкую бур¬жуазию Парижа. Напротив, роялисты стали поднимать голову, и притом в самом Париже. Осенью 1795 г. на дворец Тюильри, где сидело собрание, напали 30 000 роялистов, и опять Конвент был спасен артиллерией под командой Бонапарта. Между тем, Кон¬вент приготовил новую конституцию, менее демократическую, чем якобинская конституция 1793 г. Было отменено всеобщее избирательное право и введен имущественный ценз. За¬конодательная власть должна была перейти к двум палатам: Старейшин и Пятисот. Боязнь, что республика будет опрокинута, была так велика, что Конвент решил заранее заполнить 2/3 мест в новых палатах членами своего собственного состава и только для 1/3 допустить выборы. Еще одним опасением руководствовался Конвент — чтобы не было тиранического сосредоточения власти в руках од¬ного какого-либо учреждения. Разделение властей провели еще более скрупулезно, чем в 1791 г. Само законодательство разделя¬лось так, что одна палата предлагала законы, другая голосовала. Исполнительная власть была передана не одному президенту, как в Америке, а коллегии пяти директоров. Директория назна¬чала министров, но они не должны были принадлежать к пала¬там. Под конец Конвент существовал только поддержкой войска, вожди которого скоро стали главной силой в государстве. Приближался конец революции.