Тягости милитаризма и планы разоружения Европы Некоторое время казалось, что колониальные предприятия могут служить предотвращением военной грозы от самой Евро¬пы. Но отвлечения подобного рода могло хватить лишь ненадолго. Притом державы встречались в своих заморских притязаниях: Англия и Франция столкнулись в Египте в 1881 г., Франция и Италия в том же году в Тунисе; в 1905— 1911 гг. происходят трения между Германией и Францией в Ма¬рокко; на восточной окраине Азии сталкиваются притязания всех европейских великих держав, а также Соединенных Штатов и Японии. Наконец, в самой Европе остался нерешенным "восточ¬ный вопрос", т.е. раздел Турции и размежевание интересов хри¬стианских государств Балканского полуострова, вопрос, в кото¬ром заинтересованы были Австро-Венгрия и Россия, но в который постепенно все более втягивалась Германия. Поэтому колониальные предприятия не были остановкой в вооружениях европейских держав. Всякий раз при обсуждении военного закона в Германии правительство предлагало увеличи¬вать количество солдат в действующей армии — сначала на де¬сятки, потом на сотни тысяч. Одновременно происходило непре¬рывное повышение налогов на военные нужды. Франция спеши¬ла следовать за своей соперницей, хотя вследствие остановки в приросте населения это становилось для нее все труднее и труд¬нее. В кон. 19 в. появляется новый вид морского вооружения, броненосцы и крейсеры. Германия ставит себе задачей догнать в этом отношении "владычицу морей" Англию. В свою очередь, Англия никак не соглашается уступить свое первенство, и даже в этом соперничестве устанавливается постоянная пропорция флотов Англии и Германии, как 16:10. Уже в кон. 19 в. осознание тяжести милитаризма начинает проникать во все классы общества, которые осуждали истребительные войны и тре¬бовали разоружения культурного человечества. Рост военного бюджета начинает беспокоить и правительства. Руководствуясь соображениями как материальными, так и нравственными, рус¬ское правительство обратилось в 1898 г. ко всем державам с приглашением созвать конференцию в целях разоружения. В ноте, составленной министром иностранных дел Муравьевым, говорилось: "Все возрастающее бремя финансовых тягостей в корне расшатывает общественное благосостояние. Духовные и физические силы народов, труд и капитал отвлечены в большей своей части от естественного назначения и расточа¬ются непроизводительно. Сотни миллионов расходуются на при¬обретение страшных средств истребления, которые, сегодня представляясь последним словом науки, завтра должны потерять всякую цену ввиду новых изобретений. Просвещение народа и развитие его благосостояния и богатства пресекаются или на¬правляются на ложные пути". Затем в ноте указывалось на то, что огромное накопление боевых средств и рост армии вместо того, чтобы обеспечить мир, составляют непрерывную опасность во¬енного взрыва. В 1899 г. в Гааге собралась конференция предста¬вителей европейских держав. Было предложено обсудить следующие проек¬ты, выдвинутые Россией: 1) приостановку вооружений, 2) запре¬щение жестоких приемов борьбы (сюда отнесли, между прочим, применение новых особенно сильных взрывчатых веществ, удушливых газов, разрывных пуль, бросание разрушительных снарядов с воздухоплавательных машин и действия подводных миноносных лодок), 3) установление третейского суда для разре¬шения споров между державами. Работу конференции можно считать неудавшейся, так как она ограничилась лишь воспреще¬нием разрывных пуль, удушливых газов и бросания снарядов с воздуха. Остановку вооружений отклонили почти единогласно; а относительно третейского суда отстранили его обязательность, т.е. лишили его всякого реального значения. Отвержение по су¬ществу главных пунктов, из-за которых созвана была конференция, состоялось вследствие протестов уполномоченного Германии; его доводы явно показывали, что Германия преследует цели, прямо противоположные желанию прекратить или даже ослабить войны в Европе. Разоружения и отмены постоянных армий требовали также интернациональные конгрессы рабочих. Резолюция Ам¬стердамского конгресса, собравшегося в 1904 г., во время русско-японской войны, призывала "социалистов и рабочих всех стран всячески сопротивляться какому бы то ни было распространению войны". На конгрессе 1907 г. в Штутгарте французский социалист Эрве предложил: на всякое объявление войны, откуда бы оно ни было сделано, отве¬чать военной забастовкой в виде дезертирства и прямого восста¬ния. Гаагская конференция и резолюции международных съездов не имели никаких практических последствий. Между тем, взаим¬ное недоверие держав друг к другу продолжало расти. В ответ на Тройственный союз еще в 1891 г. произошло сближе¬ние Франции с Россией, которое в 1893 г. скрепилось союзным договором. После долгих колебаний, и особенно под впечатлени¬ем роста морских вооружений Германии, к ним присоединилась Англия: в 1904 г. она заключает союз с Францией, в 1907 г. сближается с Россией и уговаривается относительно размежева¬ния интересов в Персии. Образуется Тройственное согла¬сие России, Франции, Англии в противовес Тройственному со¬юзу Германии, Австро-Венгрии, Италии. Оно как раз поспело к моменту сильного кризиса 1912—1913 гг. на Балканском полу¬острове, послужившего предвестием первой мировой войны. Восточный вопрос в 19 в. и Балканский кризис 1912—1913 гг. В европейской части Оттоманской Порты турки составляли меньшинство землевладельцев, чиновников, солдат. Подчинен¬ное, преимущественно христианское население, совершенно обезоруженное, долгое время было бессильно против завоевателей, тем более, что отдельные народности, сербы, болгары, греки, питали друг к другу непримиримую вражду. Только в гористой западной части Балканского полуострова православные черногорцы и албанцы, частью католики, частью мусульмане, сами добились почти неза¬висимого положения. Народы равнинной и открытой северной и восточной части европейской Турции выиграли благодаря завое¬вательной политике России, стремившейся к обладанию Черным морем и выходами из него, а также Австрии, которая искала до¬ступа к Адриатическому и Эгейскому морям. Обе державы под¬держивали восстания и сами приобретали от Турции территории. Так, с 1830 по 1886 г. происходил постепенный раздел европей¬ской Турции. Еще в 1830 г. одновременно с признанием независимой Греции отделилась от Турции в качестве вассального княжества Сербия; в 1867 г. она освободилась от турецких гарнизонов. Вас¬сальные княжества, Валахия и Молдавия, вскоре после Париж¬ского конгресса, объединились в независимую от Турции Ру¬мынию (1859). Самая многочисленная народность на Балканском полуострове, болгары, всего дольше не могла добиться самостоя¬тельности. В 1875 г. началось восстание против Турции горцев Герцеговины. Выступивших на их защи¬ту сербов турки разбили, а турецкие башибузуки выместили раз¬дражение на мирном населении Болгарии. Вмешались Австрия и Россия; Австрия заняла Боснию и Герцеговину. Русская армия перешла Дунай, вступила в Болгарию и в трудной зимней кампа¬нии 1877—1878 гг. оттеснила турок за Балканы. В этот момент в Дарданеллах появился английский флот, чтобы помешать захвату Россией проливов, т.е. свободного выхода из Черного моря. В силу заключенного с Турцией Сан-Стефанского договора, Россия установила большую независимую Болгарию по обе стороны Балкан с выходом к Эгейскому морю. Ввиду протестов Австрии и Англии, Россия должна была согласиться на предложение Бисмарка пересмотреть на общеевропейском конгрессе весь во¬сточный вопрос. Берлинский конгресс оставил Боснию и Герцеговину за Ав¬стрией; Болгарию разделили на три части: приморскую (Македо¬нию) отдали назад Турции; из южной забалканской образовали, под именем Восточной Румелии, область под управлением назна¬чаемого султаном христианского наместника и лишь северную предбалканскую часть обратили в дей¬ствительности независимое княжество. В 1885 г. болгары Восточ¬ной Румелии присоединились к независимым; образовалось объединенное большое княжество (в нач. 20 в. князь болгарский принял титул царя, между тем как румынский и сербский в кон. 19 в. стали королями). После образования соединен¬ной Болгарии в течение 25 дет Турция сохраняла тот вид, кото¬рый был установлен на Берлинском конгрессе. В 1897 г. произо¬шла война с греками из-за о. Крита; несмотря на свою победу над греками, турки должны были признать независимость Крита. В 1912 г. четыре народности, болгары, сербы, греки, черно¬горцы, составили Балканскую лигу и напали вместе на Турцию. Всюду они имели полный успех. Фессалия, Македония, Северная Албания, большая часть Фракии перешли в руки союзников-христиан. Особенно успешно действовали болгары, взявшие Ад¬рианополь и отодвинувшие турок на узкую линию у проливов. Но вслед за удачами христиан начались жестокие разногласия между греками и сербами, с одной стороны, болгарами с другой. Летом 1913 г. произошла вторая балканская война, которую ре¬шило выступление нейтральной до тех пор Румынии: болгары должны были отдать грекам и сербам города у Эгейского моря и часть Македонии, а Турция, воспользовавшись ослаблением Бол¬гарии, отобрала назад Адрианополь. Германский империализм на Ближнем Востоке Крупные европейские державы не раз в течение войны пред¬лагали свое посредничество балканским народам. Постепенно выяснялась новая восточная политика Гер¬мании и тесно с ней связанной Австро-Венгрии. Став прочной ногой в Боснии, рассчитывая подчинить себе Сербию, Австрия составила план железнодорожного пути к Салоникам; она собиралась забрать в свои руки всю западную часть полуострова. Германия шла еще дальше в своих замыслах. Заявляя о своем расположении к му¬сульманскому миру, германцы сблизились с военными кругами Турции; они прислали туркам своих инструкторов, и в своем столкновении с Грецией в 1897 г. турецкая армия одержала ряд побед под начальством германских офицеров. Пользуясь финан¬совой немощью кругом задолжавшей Оттоманской Порты, Германия заявила намерение взяться за разработку естественных богатств Малой Азии и Месопотамии. "Немецкий банк" в Берли¬не получил в свое распоряжение постройку железной дороги от Константинополя до Багдада через все азиатские владения Тур¬ции. С экономическим планами соединялись еще более широкие и отдаленные завоевательные цели: добраться до Персидского залива по линии Берлин—Вена—Константинополь—устье Ев¬фрата и, посредством объединения мусульманских сил, угрожать англичанам в Индии. Таким образом, восточный вопрос принял новый вид. Со времени сближения Германии с Турцией он начал пре¬вращаться в большой план германского империализма; в Берли¬не стали мечтать об использовании воинствен¬ных племен Передней Азии. В связи с восточными проектами германские политики выставили программу образования Центральной Европы. Имея во главе Германию, пользуясь прямым доступом к азиатским странам. Центральная Европа должна была образовать группу экономически сильных держав и подчинить себе обе окраины материка, т.е., главным образом, Францию и Россию. Характерные черты германского империализма Воинственное движение германского капитала гораздо резче тех форм, которые принял более ранний империализм во Фран¬ции и Англии, и жажда завоеваний охватила в Германии более широкие круги общества. На¬циональное самовозвеличение оказалось гораздо более постоян¬ным, а завоевание становится главной целью. Еще Бисмарк любил прибегать к популярному среди национа¬листов призыву: "Германия превыше всего!". Ученые, литераторы и журналисты принялись растолковы¬вать германскому народу его новую миссию господства над всем светом, преклонение перед силой. Манией величия проникнута философия Ницше, мечтавшего о появлении на земле "сверхчеловека": "Не мир дает счастье, а война. Слабые и неудачные должны погибнуть; такова первая заповедь нашей новой любви к ближ¬нему". Воинственным национализмом в Германии захвачены не только дворянские круги, не только бюргерство, но также обширные слои рабочей среды. Очень характерно, что на конгрессах рабочего Интерна¬ционала германские социал-демокра¬ты не соглашались на решительные революции против милитаризма. Бебель и другие вожди не раз с ударением говорили, что в случае нападения на Германию кого-либо, например, Рос¬сии, все социалисты возьмутся за оружие. Так как Россия ни¬когда не угрожала Германии, это выражение звучало задорным вызовом и показывало, что у Бебеля про¬изошла большая перемена во взглядах на желательность и допус¬тимость войны.